Видео дня: в москве цемент уничтожил новый bentley

Содержание статьи:

Фото

Анекдоты скачать бесплатно

Видео

Похожие статьи

Видео дня: в москве цемент уничтожил новый bentley. В Москве Bentley завалило тоннами цемента: видео // TUNINGVAZ.IN

Видео дня в москве цемент уничтожил новый bentley. Видео дня: в Москве цемент уничтожил новый Bentley - автоновости - Авто Mail.R | жесть | Постила.

Bentley является производителем автомобилей класса Люкс. Основана компания в Англии в начале XX века.

В Москве в одном из дворов на шикарное купе марки Bentley вылился цемент. Раствор попал на машину продюсера Артура Шачнева, который и разместил фотографии.

So let me reword this…. И самое главное — женщина такие вещи через интернет покупать не станет, ей нужен перформанс. Пишите мне в PM, пообщаемся. Its really a super website to make new friendships. Аникушка злорадно хихикнул, и ввинтился в узкую щель между стеной и шкафом, оставив недавнюю соперницу наедине с созданным ими обоими беспорядком.

Светлана Алексиевич. Время second-hand. Конец красного человека — Журнальный зал

Полный список произведений проза, поэзия, нон-фикшн раздела «Библиотека». Мы прощаемся с советским временем. С той нашей жизнью. Я пытаюсь честно выслушать всех участников социалистической драмы…. У коммунизма был безумный план — переделать «старого» человека, ветхого Адама. И это получилось… может быть, единственное, что получилось. За семьдесят с лишним лет в лаборатории марксизма-ленинизма вывели отдельный человеческий тип — homo soveticus.

Одни считают, что это трагический персонаж, другие называют его «совком». Мне кажется, я знаю этого человека, он мне хорошо знаком, я рядом с ним, бок о бок прожила много лет. Он — это я.

Это мои знакомые, друзья, родители. Несколько лет я ездила по всему бывшему Советскому Союзу, потому что homo soveticus — это не только русские, но и белорусы, туркмены, украинцы, казахи… Теперь мы живем в разных государствах, говорим на разных языках, но нас ни с кем не перепутаешь.

Узнаешь сразу! Все мы, люди из социализма, похожие и не похожие на остальных людей — у нас свой словарь, свои представления о добре и зле, о героях и мучениках. У нас особые отношения со смертью. Постоянно в рассказах, которые я записываю, режут ухо слова: «стрелять», «расстрелять», «ликвидировать», «пустить в расход» или такие советские варианты исчезновения, как: «арест», «десять лет без права переписки», «эмиграция».

Сколько может стоить человеческая жизнь, если мы помним, что недавно погибали миллионы? Мы полны ненависти и предрассудков. Коллективизация, раскулачивание, переселение народов…. Это был социализм, и это была просто наша жизнь. Тогда мы мало о ней говорили. А теперь, когда мир необратимо изменился, всем стала интересна та наша жизнь, неважно какой она была, это была наша жизнь. Пишу, разыскиваю по крупицам, по крохам историю «домашнего»… «внутреннего» социализма. То, как он жил в человеческой душе.

Меня всегда привлекает вот это маленькое пространство — человек… один человек. На самом деле там все и происходит. Почему в книге так много рассказов самоубийц, а не обыкновенных советских людей с обыкновенными советскими биографиями? В конце концов, кончают с собой и из-за любви, из-за старости, просто так, ради интереса, из-за желания разгадать секрет смерти… Я искала тех, кто намертво прирос к идее, впустил ее в себя так, что не отодрать — государство стало их космосом, заменило им все, даже собственную жизнь.

Они не смогли уйти из великой истории, распрощаться с ней, быть счастливыми иначе. Нырнуть… пропасть в частном существовании, как это происходит сегодня, когда маленькое стало большим. Человек хочет просто жить, без великой идеи. Такого никогда не было в русской жизни, этого не знает и русская литература. В общем-то, мы военные люди. Или воевали, или готовились к войне. Никогда не жили иначе. Отсюда военная психология. И в мирной жизни все было по-военному. Стучал барабан, развевалось знамя… сердце выскакивало из груди… Человек не замечал своего рабства, он даже любил свое рабство.

Я тоже помню: после школы мы собирались всем классом поехать на целину, презирали тех, кто отказывался, до слез жалели, что революция, гражданская война — все случилось без нас. Оглянешься: неужели это мы? Я вспоминала вместе со своими героями. Кто-то из них сказал: «Только советский человек может понять советского человека».

Мы были люди с одной коммунистической памятью. Соседи по памяти. Отец вспоминал, что он лично в коммунизм поверил после полета Гагарина. Мы — первые! Мы все можем! Так они с мамой нас и воспитывали. Я была октябренком, носила значок с кудрявым мальчиком, пионеркой, комсомолкой. Разочарование пришло позже.

Ураган в Москве сегодня калечит людей. Гроза и залповый ливень 10 июля